Выступление председателя Русской партии Эстонии Станислава Черепанова на конференции ЕРА в Риге

Pаскрывая общую тему доклада, я особое внимание уделяю именно вопросам русской культурной автономии, что, на мой взгляд, правильно в рамках конференции Европейского Русского Альянса.

В первую очередь необходимо определить, чем же является культурная автономия.

Термин «автономия» происходит из греческого языка: «авто» означает «само-», «номос» – «закон», или «правление». Выделяется несколько видов автономий: территориальная, политическая, административная, культурная, национальная и др.

Согласно определению одного из ведущих экспертов в данной области Р.Лапидот, автора книги «Автономия: решение этнических конфликтов», «автономия – это вид диффузии власти для обеспечения целостности государства в условиях уважения к разнообразию его населения; она оказывалась успешной в некоторых случаях и неуспешной в других».

Аналогично скандинавский исследователь К.А.Нордкист отмечает, что создание автономии – «самоуправленческого внутригосударственного регионального образования как механизма разрешения конфликта – во внутренних конфликтах – является теоретической, и очень часто практической альтернативой для участников таких конфликтов». Региональная автономия означает введение этно-территориального, или территориального контроля, связанного с этничностью. Она может появиться, когда регион является родиной для этнической группы, и когда группа меньшинств составляет преобладающее большинство населения в определенном регионе и воспринимает этот регион как «свой».

Территориальная автономия может быть хороша для защиты меньшинств в определенных условиях, но ее действенность ограничена, т.к. может быть реализована только в случае компактного проживания национального меньшинства и его преобладания на этой территории. В Эстонии, далеко не все русскоязычное население проживает в одном месте.

Другой недостаток территориальной автономии заключается в том, что она неизбежно порождает новые меньшинства, т.к. части более крупного этноса на этой территории приобретают статус меньшинства по отношению к местному большинству.

Этих недостатков не имеет персональная или культурная автономия, предложенная почти сто лет назад К.Реннером и О.Бауэром. Объект автономии в этом случае - этническая группа, рассматриваемая как ассоциация лиц, имеющих общие интересы в определенной сфере (например, в образовании). В этом случае этническое сообщество не обязательно должно жить компактно. Такой путь урегулирования может оказаться действенным даже с дисперсными меньшинствами.

В многонациональных странах зачастую есть национальные группы, которые имеют достаточный уровень внутренней целостности и желания взять на себя какую-то часть полномочий государства в отношении обеспечения своих национальных, культурных, образовательных и других интересов. Для учреждения автономии таких групп необходим ряд законодательных положений.

В настоящее время во многих странах существуют законодательные акты, предусматривающее создание национальной автономии, но не везде удается реализовать эту возможность. С точки зрения реализации прав национальных меньшинств на создание автономии одной из самых передовых стран можно назвать Финляндию. В стране существует шведскоговорящая автономия – Аландские острова. Автономия островов касается не только административных, но и таких экономических аспектов, как налогообложение. Жители Аландов имеют свое региональное гражданство (для его получения необходимо прожить там 5 лет и знать шведский язык), свою систему выборов в местный парламент. Надо отметить, что шведы составляют всего 6% населения страны, но их язык, согласно Конституции, признан вторым государственным.

В Европе при образовании Европейского Союза в его рамках насчитывалось всего 14 автономных внутригосударственных единиц, а в 90-е годы их стало более 70. Хотя они создаются по разным причинам (далеко не всегда национально-этнического характера), эти данные показывают общее направление развития.

История культурной автономии в Эстонии - закон и практика.

В системе международно-правовых актов, зафиксировавших происшедшие в Европе после Первой мировой войны политические и территориальные изменения, немалое место отводилось вопросам защиты прав национальных меньшинств в новообразованных или изменивших свои границы государствах, что нашло отражение в соответствующей конвенции, принятой на Парижской мирной конференции в 1919 г. В соответствии с этой конвенцией, в конституции целого ряда государств Европы были включены пункты, гарантировавшие политические и культурные права национальных меньшинств, проживавших на территории этих стран (что не помешало политическим элитам большинства этих стран, состоявшим преимущественно из представителей титульной, государствообразующей, нации, в практической деятельности, определяя внутреннюю политику этих стран, продекларировав права национальных меньшинств, реально их игнорировать в той или иной степени).

В «Манифесте ко всем народам Эстонии» от 24 февраля 1918 г., объявившим Эстонию в ее исторических и этнографических границах самостоятельной и независимой демократической республикой, народами Эстонии признавались, помимо эстонцев, русские, немцы, шведы, евреи и другие; им гарантировалось право на автономию их национальных культур. Соответствующие гарантии содержались и в Конституции Эстонской республики.

Эстонская республика одним из первых новообразованных европейских государств, 12 февраля 1925 г., во исполнение соответствующего параграфа Конституции, приняла закон о культурной автономии национальных меньшинств. Особенностью этого закона, который традиционно принято именовать одним из самых либеральных законов подобного рода в Европе, было то, что ориентировался он не на территориальную, а на этнокультурную национальную общность.

Национальными меньшинствами, на которые распространялось право на культурную автономию, закон признавал немцев, русских, шведов, а также все проживающие в пределах Эстонии народности, общее число граждан которых было не менее 3 000 человек. Принадлежность к соответствующему национальному меньшинству определялась на основании особого национального регистра - списка, в который включались достигшие 18-летнего возраста граждане по их желанию, а не достигшие 18-ти лет относились к национальному меньшинству, в которое входили их родители.

Закон предусматривал создание органов культурного самоуправления национального меньшинства: культурного совета, избираемого на 3 года, культурной управы и местных культурных попечительств, в компетенцию которых входили «организация общественных и частных учебных заведений с преподаванием на родном языке соответствующего национального меньшинства и управление ими», в также «попечение о прочих культурных задачах национального меньшинства и управление основанными в этих целях учреждениями и предприятиями»

Культурный совет должен был составить национальный регистр и лица, внесенные в него, получали право на национальную автономию и обязанность участвовать в финансировании культурной автономии, уплачивая специальный налог. Оформив культурную автономию, русская община получила бы возможность иметь русскую школьную управу, своих школьных советников, которые могли бы определять подбор педагогических кадров, добиваться того, чтобы в общеобразовательной части школьной программы предметы, играющие чрезвычайно важную роль не только в формировании национального самосознания, но и формировании общего мировоззрения (родная литература и история своего народа) заняли бы побольше места. В обычной школе, содержавшейся на средства государства и местного самоуправления, как эстонской, так и русской, содержание, объем и продолжительность обучения регламентировались законами республики.

Общий характер и объем преподавания того или иного учебного предмета определялись программами Министерства народного просвещения страны, и включение какого-либо добавочного предмета допускалось только с разрешения министерства, при наличии достаточно веского основания, каким и могло стать ходатайство органов культурной автономии с просьбой увеличить число часов на преподавание того или иного предмета (например, истории России в русских школах, где он специально не преподавался). Создание культурной автономии способствовало бы и более успешному сохранению русской культуры в Эстонии.

Практически сразу же правом на создание культурной автономии воспользовались немцы и евреи, проведя соответствующую работу и создав свои культурные советы.

На II Делегатском Съезде Русского Национального Союза (правопреемником которого является Русская партия Эстонии) 21 ноября 1925 года в докладе П.П.Баранина, члена Государственного Собрания Эстонии, на тему «Национально-культурная автономия» было продекларировано следующее:
«Каждому народу принадлежит бесспорное в наши дни право культурного самоопределения. Защита нашей русской национальной культуры является краеугольным камнем всей нашей деятельности.
12 февраля текущего года Государственным Собранием принят был закон о культурном самоуправлении национальных меньшинств. Закон этот дает нам возможность культурного развития в той же мере, как это предоставлено большинству…
Состоявшийся в минувшем сентябре в Ревеле съезд русских культурно-просветительных и благотворительных организаций ответил на этот вопрос в положительном смысле. В своем докладе, прочитанном на том же съезде, русский национальный секретарь подчеркнул, что культурная автономия нужна русскому национальному меньшинству как воздух. Определение это, господа, - вполне правильное.
У русского народа – богатое прошлое: получившие международное признание литература, искусство и т.д. Так неужели нас не ожидает такое же прекрасное будущее? Для его завоевания мы должны приложить все силы. Мы должны, во что бы то ни стало сохранить нашу вековую культуру, памятуя, что никто другой, кроме нас, этого не сделает.
Если мы не будем заботиться о сохранении своих духовных сокровищ, то, в конце концов, можем стать в культурном отношении не только ниже других народов, но можем даже совсем утерять свой национальный облик…
Русское национальное меньшинство должно воспользоваться предоставляемым ему правом самостоятельного развития своей культуры. Государство взимает с нас налоги и обязывает нести различные повинности, а потому мы вправе требовать, чтобы оно уделило нам часть благ, которые предоставляет всем остальным гражданам.
Необходимо создать аппарат, который будет заведовать всей просветительной деятельностью среди граждан Эстонии русской национальности. На содержание русских начальных училищ государством и органами самоуправления тратятся в настоящее время 7,7 % всех средств, расходуемых вообще на народное просвещение, в то время как русские составляют 8,2 % всего населения Эстонии. Таким образом, на русские начальные школы тратится меньше, чем на самом деле следует. В еще худшем положении находится русская средняя школа, вследствие чего можно с уверенностью сказать, что с проведением закона о культурной автономии русское национальное меньшинство может только выиграть…
Мне хочется верить, что русское национальное меньшинство найдет в себе достаточные силы и соответствующих людей для проведения в жизнь великих начал культурной автономии».

По изложенному докладу была принята следующая резолюция: «Делегатский съезд Русского Национального Союза, основываясь на законе 12 февраля сего года о культурном самоуправлении национальных меньшинств, постановил: немедленно принять меры по введению культурной автономии с 1 января 1927 года и согласовать свои действия в этом направлении с существующими культурно- просветительными организациями».

Как и в нынешней Эстонии (после восстановления независимости) русская община не однородна и за этой резолюцией реальной работы по созданию культурной автономии не последовало. Действия согласовать не удалось.

После этого довольно долгое время идея культурной автономии для русского национального меньшинства была лишь предметом обсуждения в русских газетах, темой выступлений общественных и культурных деятелей русской общины, не принимая каких-либо реальных форм.

Ситуация стала меняться в 30-х гг., когда, с одной стороны, правительство стало сокращать средства, выделяемые на русское образование, перераспределяя их в пользу культурных автономий, а с другой - активная политика эстонских властей по «эстонизации» общества и культуры стала порождать у местной русской интеллигенции опасения за сохранение русского национального меньшинства как такового.

В 1930 г. при правлении Союза русских просветительных и благотворительных обществ была организована комиссия по разработке вопросов, связанных с введением культурной автономии русского меньшинства в Эстонии. К сожалению, в очередной раз тогда так и не удалось достичь общего взгляда внутри русской общины, и прежде всего в среде общественных и культурных деятелей, на эту проблему.

Через пять лет, в 1935 г., в обстановке все более усложнявшихся условий для сохранения русской культуры в Эстонии, аналогичная комиссия при правлении союза была создана вновь. Работала она гораздо более успешно, и осенью 1937 г. XV съезд Союза русских просветительных и благотворительных обществ единогласно проголосовал за введение культурной автономии для русского национального меньшинства. Но теперь уже власти страны под разными предлогами стали затягивать разрешение вопроса о создании русского культурного самоуправления. И даже проявление интереса к вопросам культурной автономии стали расценивать как проявление нелояльности. А события лета 1940 г., приведшие к насильственному включению Эстонии в состав СССР, сняли этот вопрос с повестки дня.

Естественно, что кроме отсутствия общего взгляда среди русских общественных и культурных деятелей существовали и более объективные причины, препятствующие создать культурной автономии.

Не только русское, но и шведское национальное меньшинства не воспользовались законом о культурной автономии.

Дело в том, что сам закон о культурной автономии, хоть и заслужил одобрение Лиги Наций как один из самых либеральных законов о культурной автономии национальных меньшинств, был составлен таким образом, что претворение его в жизнь изначально было гораздо доступнее небольшим по численности, зажиточным и хорошо организованным меньшинствам, вроде немецкого и еврейского, в которых к тому же мотивация к получению качественного образования традиционно была достаточно высокой (недаром именно немецкие депутаты эстонского парламента составили первый проект закона о самоуправлении национального меньшинства, и окончательный вариант закона в гораздо большей степени соответствовал именно специфике немецкого национального меньшинства в Эстонии).

Кроме того, русские и шведы, в отличие от немцев и евреев, жили компактно, в некоторых случаях составляя даже подавляющее большинство населения той или иной волости. Собственно, в тех волостях, где проживало относительно много русских или шведов, они были в достаточной степени представлены в органах местного самоуправления и могли определять язык преподавания в местных школах, но средства на содержание этих школ получали на тех же условиях, что и эстонские школы. Поэтому довольно долгое время русские, как и шведы, не видели большой необходимости в том, чтобы менять сложившийся порядок, тем более, что переход школ в ведение органов культурного самоуправления освобождал органы местного самоуправления от обязательств в области просвещения национальных меньшинств, перекладывая расходы на содержание школ на органы культурного самоуправления соответствующего национального меньшинства, что должно было повлечь за собой увеличение налоговых выплат русскими, к чему они, в силу повальной нищеты подавляющей части русского населения, были просто не готовы.

Налог на финансирование культурной автономии рассчитывался от величины уплачиваемого подоходного налога, значительную часть его (по предварительным расчетам, до 2/3 его) должны были выплачивать более состоятельные городские жители, с чем многие из них, причем нередко достаточно состоятельные, не желали согласиться. И уже на стадии предварительного обсуждения необходимости введения культурной автономии для русских, они поспешили объявить себя нерусскими.

Закон и практика сегодня

Закон

12 июня 1993 г. Рийгикогу принял Закон «О культурной автономии национального меньшинства», который предоставляет лицам, относящимся к национальному меньшинству, право создавать культурные самоуправления с тем, чтобы осуществлять предоставленные им Конституцией права – сохранять свой родной язык, этническую принадлежность, культурные традиции и вероисповедание.

Закон считает национальным меньшинством граждан Эстонии, проживающих на территории Эстонии, обладающих давними, прочными и продолжительными связями с Эстонией, отличающихся от эстонцев по своей этнической принадлежности, культурной самобытности, религии или языку, исполненных желания поддерживать свои культурные традиции, религию или язык, являющиеся основой их общей идентичности.

Подобно положениям закона 1925 года, культурные самоуправления могут создавать лица, относящиеся к немецкому, русскому, шведскому и еврейскому национальному меньшинству, а также лица тех национальных меньшинств, численность которых превышает 3000 человек (§2)..

Лица, относящиеся к национальному меньшинству, имеют право создавать и поддерживать национальные культурные и образовательные учреждения, а также религиозные общины; создавать национальные организации; соблюдать национальные традиции и религиозные культовые обычаи, если это не наносит вред ни общественному порядку, ни здоровью, ни морали; использовать в рамках Закона о языке свой родной язык в делопроизводстве; издавать на национальном языке публикации; заключать договоры о сотрудничестве между национальными культурными и образовательными учреждениями и религиозными общинами; распространять и обмениваться информацией на своем родном языке.

Основными целями Культурной автономии являются (§ 5(1)):
- обеспечение изучения родного языка и организация учебы на родном языке осуществление надзора за использованием
предусмотренных для этого средств
- создание учреждений культуры национального меньшинства, организация их работы, а так же проведение культурных национальных мероприятий
- основание и распределение фондов, стипендий и премий для развития национальной культуры и образования.

У национального меньшинства для сохранения своей национальной культуры есть право создавать органы культурного самоуправления, которые разрешают находящиеся в их компетенции вопросы, следуя правовым актам Эстонии (§5(2)).

Учреждениями культурного самоуправления являются:
- учебные заведения национального языка и с углублённым изучением национальной культуры (дошкольные учебные заведения и школы)
- учреждения национальной культуры
- предприятия и издательства национальной культуры
- учреждения национального социального обеспечения (§ 24).

Денежные средства культурного самоуправления национального меньшинства составляют:
- отчисления из госбюджета согласно закону и целенаправленные пособия
- целенаправленные пособия из бюджета местного самоуправления на учебные, культурные учреждения и учреждения социальной опеки
- паевые взносы культурного самоуправления, размер которых определяет совет культурной автономии
- пособия, пожертвования и наследства
- пособия зарубежных организаций

Кроме самого закона Правительством Эстонской Республики было принято еще два законодательных акта.

1 октября 1996 года был принят «Порядок содержания и использования национальных списков национальных меньшинств» (Постановление № 238 Правительства ЭР), который регламентирует процедуру процесса от создания (начиная с ходатайства культурного объединения национального меньшинства о получении полномочий для регистрации национальных списков) до порядка содержания этих списков.

6 мая 2003 года был принято «Предписание о выборах в культурный совет национального меньшинства» (Постановление № 137 Правительства ЭР), которое устанавливает процедуру выборов в руководящие органы культурной автономии. Предписание создано по аналогии с Законом о выборах советов местных самоуправлений и в неурегулированных данным предписанием вопросах руководствуется именно этим законом.

Вполне естественно, что закон, который практически не работал более 12 лет, не может быть идеальным. Имеются мнения и рекомендации различных авторитетных международных организаций о необходимых изменениях Закона и приведении его в соответствие с международными нормами. Привожу некоторые, наиболее важные.

Во втором отчете Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ECRI), далее заменено на «Комиссия», от 22 июня 2001 были даны рекомендации, в которых обобщены и сформулированы основные проблемы, связанные с регистрацией культурных автономий национальных меньшинств в Эстонии и:

16. Основывающийся на законе 1920 года Закон о культурной автономии национальных меньшинств был принят в 1993 году. Он устанавливает "право входящих в национальное меньшинство лиц образовать культурные самоуправления для осуществления предоставленных им Конституцией прав в области культуры" и предоставляет это право четырем указанным в законе национальным меньшинствам – немцам, русским, шведам и евреям, а также лицам, принадлежащим к национальному меньшинству численностью более 3000 человек. В целом, все же, существует точка зрения, что этот закон на практике неэффективен, особенно его применение, и на сегодня только одним национальным меньшинством – ингерманландцами – составлен список 3000 лиц, с тем, чтобы образовать национальное меньшинство в понимании закона. В 1999 году был представлен законопроект по устранению имеющихся в Законе о культурной автономии недостатков, однако, консенсус для его принятия не был достигнут. Комиссия считает продолжение работы в этой сфере делом первостепенной важности и полагает, что действующий закон и его применение необходимо пересмотреть в тесном сотрудничестве с представителями национальных меньшинств, чтобы определить и устранить недостатки и защитить культуру и идентитет живущих в Эстонии национальных меньшинств.

17. Как утверждалось в составленном Комиссией первом отчете по Эстонии, живущие на территории Эстонии неграждане могут участвовать в деятельности национальных, культурных и образовательных неправительственных организаций национальных меньшинств, а также религиозных общин, однако, они не могут избирать руководящие органы культурных самоуправлений и быть в них избраны. Комиссия повторяет свою рекомендацию, что следует взвесить изменение этого ограничения, особенно, учитывая многочисленность неграждан в Эстонии. Комиссия также отмечает, что согласно декларации Эстонии, сделанной при ратификации рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, по закону, в качестве национальных меньшинств рассматриваются только граждане Эстонии.

26. Круглый стол национальных меньшинств, при президенте был создан в 1993 году как форум для ведения диалога по вопросам национальных меньшинств. Его члены назначаются Президентом Республики из числа лиц, обладающих знаниями в данной области. Большинство членов круглого стола – неэстонцы. Поскольку возникли подозрения, что круглый стол превратился в "декоративный" орган, его функции были в 1999 году пересмотрены, и теперь круглый стол выполняет совещательную роль. Комиссия верит, что подобному органу принадлежит в сегодняшней Эстонии важная роль, прежде всего, давая советы и рекомендации по части политических и законодательных шагов, и Комиссия надеется, что знания и авторитет этого органа постараются максимально использовать – например, при разработке законопроектов в соответствующей сфере. Комиссия рекомендует властям уточнить мандат и функции круглого стола при Президенте и определить институциональные решения, которые обеспечили бы продолжение его деятельности и его независимость.

В Заключении Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации от 1 ноября 2002 г. на доклад Эстонии о выполнении соответствующей Конвенции содержатся следующие рекомендации критически оценивается содержащаяся в Законе «О культурной автономии» 1993 г. ограничительная трактовка понятия национального меньшинства. По мнению экспертов ООН, подобная трактовка может сузить масштаб государственной интеграционной программы и привести к трансформации интеграционной политики в ассимиляционную (раздел С, ст.355). Наряду с этим выражается озабоченность ситуацией с проживающим в Эстонии русскоязычным меньшинством, особенно в области экономических, социальных и культурных прав, включая право на труд, медицинское обслуживание и образование (раздел С, ст.357).

В области соблюдения политических прав нацменьшинств эксперты ООН выразили озабоченность наличием законодательной увязки права членства в политических партиях с эстонским гражданством.

В подготовленном в ноябре 2002 г. в рамках программы мониторинга процесса присоединения Эстонии к ЕС докладе Института открытого общества рекомендуется пересмотреть Закон «О культурной автономии» и внести поправки с целью его более эффективного применения, акцентируя внимание на то, что он не применяется в полной мере (раздел 3, пункт 4).

Практика

В настоящее время возможность создания культурной автономии в Эстонии реализована только ингерманландскими финнами (Ingerisoomlasеd). Ингермаланцев в Эстонии не много. Процесс сбора анкет и составления списка национального меньшинства занял много лет, но необходимые 3000 человек вместе с несовершеннолетними детьми удалось набрать.

14 – 16 мая 2004 года состоялись выборы в совет культурной автономии. В выборах могли участвовать около 2800 совершеннолетних избирателя из которых пришли 67%. В культурный совет ингермаландской национальной культурной автономии было избрано 25 депутатов.

Шведы заявили в декабре 2005 года о начале создания культурной автономии, а на днях в прессе появилась информация о том, что они ходатайствовали о получении полномочий для сбора списка национального меньшинства и собираются собрать список в течении года.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что законодательная база для создания культурных автономий в Эстонии существует. Одна культурная автономия уже существует имея свою строку в государственном бюджете Эстонии. Кроме того ингермаландская национальная культурная автономия серьезно поддерживается и финансируется Финляндией, в том числе и из средств ЕС.

Еще две культурных автономии русского и шведского национального меньшинства находятся в процессе делопроизводства Министерства культуры и Правительства Эстонской Республики.

Теперь подробнее о своем родном…

Русская партия на своем съезде 17 декабря 2005 года приняла «Основные положения программы партии», где обозначила создание Русской Культурной автономии своей приоритетной задачей.

23 февраля 2006 года недоходное объединение «Русская Культурная автономия», созданная по инициативе и при участии Русской партии Эстонии, и Русская партия совместно объявили о начале создания русской культурной автономии.

В Нарве у нас уже есть положительный опыт работы Совета Старейшин, инициатором создания которого тоже стала Русская партия вместе с Союзом Российских граждан и с Союзом предпринимателей. Совет Старейшин, по сути, является прообразом органа местного культурного самоуправления и уже решает часть вопросов, входящих в компетенцию Русской культурной автономии. В настоящее время Совет Старейшин является структурным подразделением Объединения «Русская Культурная автономия».

30 марта 2006 года недоходное объединение: «Русская Культурная автономия» (в соответствии с Законном о культурной автономии национального меньшинства, Порядком содержания и использования списков национальных меньшинств (Постановление № 238 Правительства Эр от 1 октября 1996)) представило в министерство культуры ЭР на имя министра г-на Райво Пальмару ходатайство о получении полномочий для составления русского национального списка.

В нарушение действующего законодательства министерство культуры, в чью юрисдикцию входят вопросы, связанные с культурной автономией, до сих пор не приняло никого решения по этому ходатайству.

В соответствии с вышеприведенными законодательными актами Министр обязан был в течении 30 дней опубликовать объявления в эстонской и русской прессе о поступлении нашего заявления, чтобы все желающие участвовать в создании русской культурной автономии могли подать заявления и присоединиться к нам. Другой возможности законодательство не дает.

Поэтому 6 сентября мы были вынуждены обратиться к Канцлеру права ЭР, который является и омбудсменом, с соответствующим заявлением о контроле деятельности Министерства и Министра Культуры ЭР, а так же для обеспечения наших Конституционных прав и свобод. В нем мы просим оградить нас от произвола власти и чиновников.

Таким образом можно с уверенностью сказать, что ситуация с регистрацией русской культурной автономии непростая, хотя и вполне рабочая.
Мы уверены, что в ближайший год – два культурная автономия русского меньшинства Эстонии будет создана.

Анализ ситуации

Сегодня мы имеем по-своему уникальную ситуацию. В Эстонии 38% (344 796 человек) русских, из которых 98,2% считает своим родным языком русский и идентифицируют себя как этнических русских.

Для сравнения среди эстонцев этот показатель - 97,9%, цыган- 78,6%, азербайджанцев - 65,9%, литовцев - 54,2%, латышей - 53,3% и т.д. (данные Общества национальных меньшинств Эстонии: http://www.nationalities.ee по результатам переписи населения 2000 г.)

Таким образом, в Эстонии проживает 37,3% этнических русских.
Культурная автономия могла бы стать одним из вариантов сохранения и развития русской культуры и языка в Эстонии уже давно, но, несмотря на то, что закон был принят более 12 лет назад, предусмотренные им возможности, до сих пор не реализованы.

В чем же дело? Почему возможности не реализованы? Почему русские партии не представлены в парламенте и, за редким исключением, в местных самоуправлениях?
Вопросов много…

Активность русских избирателей на последних муниципальных выборах в Таллинне была около 30% у эстонцев в два раза выше.
Это означает, в том числе и то, что большинство избирателей не видят в настоящее время реальной политической силы, которая может представлять их интересы.

Одна из основных причин то, что Русская община Эстонии не была никогда организованна и не имела объединяющей идеи.

За годы прошедшие с момента восстановления независимости Эстонии возникали различные общественные и политические организации, которые декларировали своё исключительное право представлять интересы русской общины, но ни одна из созданных до настоящего времени организаций не имела реальной поддержки Русской общины.

Постсоветские политики в русских партиях, имея неплохие стартовые позиции, не смогли и (или) не захотели использовать возможность сделать русскую общину полноправной частью политической системы Эстонской Республики. Пассивность, отсутствие профессионализма, ориентировка на личные интересы, ненадёжность в исполнении политических договоренностей девальвировали русскую политику в Эстонии как в глазах эстонских, так и в глазах российских партнеров.

Началом процесса послужило участие русских партий в коалиционных соглашениях после муниципальных выборов 1999 года в Таллинне. Многократные нарушения их представителями договоренностей и коррупционные скандалы послужили катализатором начала процесса изоляции и подавления русской политики со стороны эстонской политической элиты, уставшей от такого партнерства.

Крупные эстонские политические партии начали заманивать и перекупать русских общественных деятелей и политиков. Созданы бутафорские русские отделения в нескольких партиях, которые в предвыборный период призваны изображать заботу о русских.

Прошла мощная пропагандистская компания по дискредитации русских партий, созданию теоретического обоснования вымирания русской политики, успешная «промывка мозгов» сформировала убеждение: «За русские партии голосовать бесполезно - Ваши голоса пропадут. Изменить что-то могут только крупные правящие партии».

Законодательная база и административный ресурс обеспечивают финансирование партий находящихся у власти и не допускают финансирования оппозиционных сил.

Вполне естественно, что прагматичные чиновники «Путинской России» решили пойти простым путем - найти более серьёзного и влиятельного партнера. Наиболее подходящей оказалась Центристская партия.

Официальная Россия много раз открыто заявила о своей поддержке, договорах (договор с Единой Россией, партией власти, и поздравления от нее после выборов) и связях с центристской партией Эстонии.

Российские чиновники вынуждены были подхватить лозунг своих эстонских коллег: «русские партии в Эстонии не имеют перспектив». Мы это не раз слышали из уст высокопоставленных российских чиновников и даже некоторых политиков. На данный момент - это официальная позиция.

Достойно глубокого сожаления то, что некоторые российские чиновники руководствуются личными соображениями и даже эмоциями в осуществлении внешней политики в отношении Эстонии и своих соотечественников.

Мы уверены, что положение дел в ближайшем будущем измениться, кроме субъективных влияний есть и более мощные объективные процессы.

Тем не менее, в настоящее время в Эстонии реализуются три парадигмы дальнейшего существования русской общины:

Первая. Отказ русских от самостоятельной политики. Решения принимаются крупными эстонскими партиями. Центристская партия – единственно возможный представитель русских Эстонии.

Вторая. Демонстративная, зачастую провокационная политика, приводящая к конфронтации на межнациональной почве. Наиболее яркие примеры – ситуация вокруг памятника в Таллинне («Бронзовый солдат») и Нарве (возведение памятника Петру I ).

Третья. Создание культурной автономии русского национального меньшинства и продолжение самостоятельной политики на основе сотрудничества в интересах русских Эстонии.

Первые две заранее обречены на провал.
Первая потому, что у эстонских партий есть свои цели и задачи, а «своя рубашка ближе к телу». К тому же и русским в эстонских партиях не очень-то дернуться – партийная дисциплина. В отношении России центристы тоже не выполняют своих обязательств – два крупных прокола уже есть.

Со второй еще проще - на ненависти ничего построить невозможно. Деятели этого направления напоминают мне «комикадзе», которых вдоволь кормили и поили, а потом в самолет и в один конец. Мне их жаль – они уже взлетели.

Для себя мы считаем возможным только третью.
Мы понимаем, что Эстония является исторической родиной эстонского народа, единственным местом в мире, где у эстонцев как у коренной нации есть право и обязанность создать условия для стабильного непрерывного развития и национальной безопасности своего народа.
В то же время перед нами стоит задача сохранить русскую общину Эстонии, которая тоже имеет право на существование и развитие, в том числе и на связи со своей этнической родиной – Россией.

В настоящее время единственной объединяющей структурой для русских Эстонии способна стать только русская культурная автономия, в силу понятных целей, имеющейся законодательной базы и разнообразных возможностей финансирования.

Создание культурной автономии позволит решить наиболее существенные проблемы и задачи стоящие перед Русской общиной. Законно созданный институт национального меньшинства, обладающий всеми возможностями и механизмами регулирования, дает Русской общине Эстонии возможность на самостоятельное существование органично вписываясь в мультикультурное общество Эстонии.

Это не только мое мнение. Это позиция нашей партии и многих других людей, создающих сейчас русскую культурную автономию в Эстонии.

В заключение хочу процитировать программу Русской партии Эстонии:

«Мы начали свою деятельность с 1920 года. Основные идеи и миссия организации остаются постоянными вот уже более 85 лет. Мы благодарны нашим предшественникам за их благородный труд, честность и самопожертвование. Многие из них погибли, но не предали своих убеждений. Для нас большая честь быть их последователями.»

Как я уже говорил, они уже в 1925 году приняли решение создать русскую культурную автономию и наша задача воплотить ее в жизнь.

Мы стараемся следовать заключительной фразе программы нашей партии, которая гласит:

«Мы делаем свое дело, преодолевая трудности и от всего сердца с 1920 года.
Мы делаем его здесь и сейчас – честно, без компромиссов с совестью»

2023 © www.eursa.org